Муж признался, что у него зависимость от общения с бабами

Добрый день. Два года назад я узнала, что мой муж мне изменил. Мне было очень больно услышать это, я очень переживала, но переборола себя и мы продолжаем жить вместе одной семьей, так как у нас есть дочь, ей 4 года. Все эти годы я старалась не вспоминать его измену, все, что мне пришлось пережить.

Но сейчас опять все чаще ко мне возвращаются эти воспоминания, я опять думаю и опять переживаю все заново, опять чувствую боль. В такие минуты я не хочу видеть своего мужа рядом с собой. И еще я...

Непосредственное общение людей, назовем его "Пространством общения" - категория психологическая и подразумевает такую связь людей, когда люди видят друг в друге носителя неповторимой субъективной стихии. Участники общения стремятся реконструировать в сознании внутренний мир друг друга, понять чувства, мотивы поведения, картину мира собеседника.

Одна из самых важных составляющих общения - наше самовыражение, трансляция нашей индивидуальности и наших жизненных стилей. Декодирование мира другого...

Заболел муж. Рак. Последняя стадия. Все осложняется тем, что я давно уже не люблю его, но очень жалею. Тем не менее, думала прожить с ним до конца (и была уверена, что меня не станет раньше него - в моей семье все рано умирают, а ребенок наш будет за мужем как за каменной стеной) Четыре года назад очень сильно полюбила человека, которого люблю и сейчас, отношений с ним не может быть никаких, но не могу выбросить его из головы

Мое постоянное чувство вины теперь не покидает меня, может быть...

Здравствуйте! Я очень боялся знакомиться с девушками, и вот однажды увидел ту самую, и переборол себя, пригласил её в кафе. Было страшно, и радостно. Она мне понравилась, мы начали встречаться. Однако сейчас она относиться ко мне как к другу. В этом моя вина. Мне 22 скоро исполнится, прошло 6 месяцев с момента первой нашей встречи, а влюбленность моя все не утихает.

Относится к другу она стала ко мне из-за того что я не смог её поцеловать вовремя, да да, именно так. В свои 21 девушки у меня...

Я уже писала о том, что не могу разойтись со своим гражданским мужем. Получила хороший совет. Начала действовать....

Просто, с помощью нормального человеческого языка, пыталась ему объяснить, что дальше нет ничего радостного и светлого, приводила ему примеры из нашего совместного житья-бытья.... В результате, я была избита и унижена, посыпались угрозы. В травмпункте сняла побои, написала заявление участковым, акцентировала на том, что идет прямая угроза жизни и здоровью, и что я прошу о...

Вчера я, так сказать " изливала душу " листу бумаги а4, у меня он вышел заполненным с обеих сторон. Но, если вкратце, то на меня всегда орет отец, не давая мне сказать что либо в свою защиту, мы отдаляемся с лучшим другом, он так же постоянно качает какие то непонятные претензии, чувствуя, что я не стану ему ничего говорить против дабы не подкидывать угля в огонь, и не злить его, но в это же время он не думаето том.

Как задевает мои чувства, я упала в глазах матери лучшей подуги по глупой...

В интернете полно «психологических советов» о том, что нужно «простить и отпустить» человека, вызвавшего у нас гнев и обиду. Но насколько обоснованны такие рекомендации? Это зависит от конкретной ситуации. Безусловно, иногда лучше действительно простить и отпустить.

Например, когда мужчина искренне, всем сердцем полюбил другую женщину. Да, это может быть очень обидно и больно, и кажется, что этот человек предал наши чувства, но... В самом деле, какова альтернатива? Чтобы он по-прежнему...

Мужчина, попавший в отделении за драку с женщиной рискует очень сильно пострадать. Женщина же отделается лёгким испугом.

Поэтому возникает насущный вопрос – как выходить из этой ситуации с меньшими потерями.

Здесь я коснусь принципов женской драки и как им противодействовать.

Дама существо довольно простое и приёмы драки у неё весьма незамысловаты.

Все приёмы можно перечислить на пальцах одной руки.

Это:
1. Пощёчина (оплеуха).
2. Удар ногой.
3. Удар ногой в пах.
4...

Вы не знаете, как с этим справиться и поднять уровень личной энергии?

Важный шаг на этом пути - отпустить обиды прошлого. Они создают сильные энергетические заторы и не дают возможности радоваться настоящей жизни.

А умеете ли вы прощать?

Или годами носите в себе обиду на одноклассника, подставившего вам подножку? Друга, предавшего вас? Мужа, изменившего с вашей подругой?

Это гири, которые висят на ваших ногах, и не дают вам двигаться...

Если женщина вас любит – прощает всё, даже преступление; если же нет – то не замечает и самих добродетелей.

Оноре де Бальзак

Должен простить. Хочу простить. Стараюсь простить. И чувствую, что не могу. Уговариваю себя, осознаю всю важность прощения, знаю слова Христа о прощении «до семижды семидесяти раз» (Мф. 18:22) и, что еще страшнее, о том, что «так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мк. 11:25-26), выжимаю из себя , а чуда не происходит.

1. Прощение – не одномоментный акт и не волевое решение

Невозможно просто взять свою волю в кулак и резко всех простить. Может быть, у кого-то так получилось, может быть, есть такие люди (хотя, мне кажется, я таких не встречала), которые как только решили, что надо кого-то простить, тут же это исполнили и с чистым сердцем могут сказать: как только я захотел простить, я простил. И такие люди, наверно, могут сказать нам с укорением: «А ты чего не простил до сих пор? Зачем ты носишь в себе обиду? Она разъедает тебя, дает физические болезни, мучает тебя, прости и иди дальше» (делай, как я, посмотри на меня, как в той песне начала 90-х). И если мы такое слышим, это вгоняет нас в еще большее чувство вины и тем самым НЕ приближает к прощению. Ниже станет ясно, почему.

Для начала успокойтесь и не пытайтесь выжать из себя то, чего сейчас нет – это путь лицемерия, насильно из себя добро не выжмешь.

Лучше просто спокойно признать и по возможности принять тот факт, что сейчас я еще имею на кого-то обиду, сейчас я пока еще вот это не простил – пока что это так. И это нормально, потому что многие раны заживают долго и болят годами, не все болезни лечатся как ОРВИ или грипп, не всё происходит быстро, и – главное – не всё в наших силах .

Я не хочу сказать, что надо на всё «забить» и плыть по течению (мол, само заживет и отвалится), но хочу подчеркнуть, что важно для начала честно констатировать то , что есть – без истерики и поедания себя нездоровым чувством вины.

2. Правда о нашем бессилии

Часто мы встречаемся с мифом о всемогуществе человека , что главное захотеть – и всё у тебя получится. И в Церкви мы тоже нередко с этим встречаемся. Я должен больше никогда не грешить, я должен всех любить, я должен всех простить и т.п.

Если должен – значит, МОГУ: иначе невозможно быть должным сделать то, что ты не можешь.

Так вот – важно признать правду о себе , и она может быть даже более болезненной, чем переживание бесконечной виноватости по поводу и без повода. Правду о своем бессилии, о своей малости, беспомощности, слабости. Правду о том, что я чего только не делал, а мое сердце так и не стало мягче, добрее, в нем так и не прибавилось любви, хотя, может быть даже, я делал много дел любви, творил дела милосердия, помогал и служил ближним, но внутри так и не смог себя изменить. И может быть – о ужас – никогда не смогу. Не смогу прибавить в себе любви, и вместе с ней прощения, как не могу прибавить себе сантиметр роста ().

Как важно смочь встретиться с этим: может быть, я никогда не сумею себя изменить, я столько старался, и ничего не вышло. Может быть, никогда я не смогу… И в этой точке невозможности, в этой точке бессилия и беспомощности, когда руки опускаются в истощении, важно задать себе вопрос: а для чего я так стараюсь измениться? Какова цель? Какова мотивация моей работы над собой? И что случится, если я никогда не изменюсь, если останусь таким, какой я есть?

И еще: может быть, в этой точке бессилия и беспомощности мне наконец по-настоящему станет нужен Бог, и тогда опущенные руки поднимутся к Небесам. Но с какой просьбой они поднимутся? И зачем мне станет нужен Бог? Чтобы дать мне дар прощения? Чтобы поднять меня и менять меня, потому что я сам не могу? Чтобы я наконец стал хорошим и достойным Царствия Небесного, стал достойным встречи с Богом? Или, может быть, мне в этой точке отчаяния наконец станет нужен Бог, чтобы просто меня любить .

Нам безумно трудно поверить, что Бог любит нас уже сейчас, уже сегодня и еще вчера, и что Его Любовь БЕЗусловна , НЕ зависит от наших дел . Мы к этому еще вернемся.

3. Зачем мне это нужно?

Есть еще важный вопрос, когда мы говорим о прощении и хотим кого-то простить. А какова мотивация? Почему мне так важно простить? Зачем я хочу простить? Бывает, что верующий человек мотивирован страхом , то есть рассуждает примерно так: «Если я не прощу, то попаду в ад. Поэтому я должен простить. И – о ужас – я не могу простить! Бог не простит меня, и, значит, я погибну в вечности». Вообще, страх – не лучшая мотивация . Много для чего, в том числе для подлинного развития, возрастания, становления личности, преображения. И в педагогике, и в духовной жизни.

Страх наказания может хорошо влиять на внешнее поведение (не буду делать что-то плохое, чтобы никто не заметил и не наказал), но не способствует взрослению.

На страхе далеко не уедешь. Многие могут здесь начать спорить, но это тема отдельного разговора.

Пока скажу только: неужели вы всерьез думаете, что если человек хочет простить, осознает в себе эту проблему, кается, старается и у него не получается, неужели Любящий Отец посмотрит на него и скажет: нет, этого человека нельзя простить, ему место в аду, потому что он не простил своим ближним, как Я ему велел. Простите за такой текст от лица Бога, но я хочу сказать, что наши представления о Нем как о карающей инстанции, скорее всего, являют собой , Который есть Любовь, с Которой нам так трудно встретиться.

Кроме страха попасть в ад, мотивация простить может быть связана с тем, чтобы быть хорошим и заслужить прощение . Мы боимся предстать перед Богом такими, какие мы есть – в частности, с нашим непрощением в сердце и с нашим бессилием. Иными словами, бывает, что мы хотим повлиять на отношение Бога к нам . Или нам кажется, что надо сначала стать лучше, а потом уже идти к Богу (негоже идти к Нему таким непричесанным).

Эта логика очень понятна в отношениях между людьми. И мы судим о других по себе, в том числе о Боге думаем, что можем (а может быть, даже должны) повлиять на Его к нам отношение. То есть опять и опять – не можем поверить, что Он УЖЕ нас любит. И не просто «нас», а меня конкретно, меня такого, какой я есть сейчас, такого кривого и несовершенного, в том числе – вы не поверите – даже тогда, когда я не прощаю.

4. Смена парадигмы – разрушение мифа о всемогуществе

Как мы относимся к себе, так же и к другим, и по той же модели строятся наши отношения с Богом. Если я считаю, что могу взять себя в руки и резко исправиться (миф о всемогуществе), то я буду ждать того же и от других и, соответственно, буду их осуждать (а себя обвинять). Моя любовь на этом этапе условна, то есть зависит от условий, и еще она требовательна, ее пока трудно назвать принимающей (я должен, он должен, все друг другу что-то должны, и неважно при этом, могут ли). Такое отношение к себе и другим пока не приближает меня к смирению и прощению, зато отлично вгоняет в невроз.

Если я понимаю, что я реально очень мало что могу, а может быть, и совсем ничего не могу сам, то тогда я понимаю, что и другой, так же, как и я, мало что или почти ничего не может.

И тогда я перестаю его осуждать. И могу увидеть, что и я, и он – в одной лодке. Это приближает меня к прощению, потому что я начинаю видеть, что, скорее всего, обидчик сделал мне больно не специально, не со зла, и, скорее всего, в тот момент времени он просто не мог поступить иначе по каким-то своим причинам, которые я, может быть, пока не вижу.

Однако принять свое бессилие весьма и весьма трудно. Почти в любой аудитории, где мои коллеги и я начинаем об этом говорить, разгораются жаркие споры о том, что на самом деле мы можем, например, влиять на возникновение своих эмоций и на чувство обиды, в частности.

5. Альтернативный путь – сначала принять прощение Бога и Его Любовь ко мне грешному

Как важно бывает сначала простить себя, позволить своему сердцу умягчаться под Светом божественной Любви, в Его руках. Дать Богу делать то, чего Он так хочет – дать Ему возможность меня любить! И через это дать Ему возможность менять меня так, как Он (а не я) этого хочет. Отдать Ему свое раненое, заскорузлое, черствое сердце («сыне, даждь Ми твое сердце»), чтобы оно постепенно начинало оттаивать, отогреваться. Не я его буду менять своими руками, а отдам его в руки Божии, чтобы Любовь его преображала, чтобы Бог его взял в Свое милосердие.

Это может быть, в частности, такой молитвой, когда я просто встану (или сяду, как угодно) перед Богом, войду в Его присутствие, как призывает нас владыка Антоний, и просто замолчу перед Ним. И потом честно скажу:

«Господи, вот я. Такой, какой есть. Есть во мне обиды и раздражение, суета и тревога, боль и страх. Боюсь Тебя, не верю нутром в Твою безусловную Любовь, хочу заслужить Твое прощение и Любовь… Ты видишь, как я пытаюсь простить и не могу, как я стараюсь и опять падаю, но прошу Тебя, приди Ты Сам и сделай что-нибудь, потому что я сам не могу!»

И можно честно поплакать перед Богом, всё-всё Ему рассказать, и про обидчика-негодяя, и про мою боль, и про мое бессилие. И в какой-то момент, может быть, просто замолчать и не пытаться что-то делать. Просто быть. Быть с Ним. Позволить Богу меня любить, быть открытым к Его Любви, дать Ему действовать. Ведь в молитве главное не то, что мы делаем (Бог и так про нас всё знает), а то, что Он делает в нас.

Сижу одна на кухне и пью горький кофе без сахара. Я не очень-то люблю кофе. Особенно горьких сортов. Да ещё и без сахара. Сахар, конечно, есть в сахарнице. Но такая апатия напала, что даже лень насыпать себе-любимой сахар в чашку. Помниться в юные годы я вообще кофе не пила. А после сорока меня приучил к нему один друг. Почему-то он любил повторять фразу "кофе должен быть горячим и горьким как поцелуй польки". Я не знаю почему он так говорил. Спрашивать не имело смысла. Так как он вообще мало что говорил. Знаю только, что служил он в каких-то спец.войсках. Как-то он обмолвился, что из "его ребят" в живых осталось только двое. И что один из них сейчас живёт в Питере. Но он не готов к встрече с ним. Мне это тоже было не понятно. Этот мой друг всегда появлялся "как снег на голову". Он звонил и спрашивал есть ли у меня возможность пообщаться? И я всегда соглашалась, почему-то. Даже, когда это было и трудно. Мы встречались по дороге в лес. Вернее в заброшенную и заросшую часть ботанического сада. Обычно на ночь. Он зажигал костёр из валявшихся вокруг веток. Кстати, делал он это довольно странным образом. А потом брал принесённую мной турку и варил на этом костре свой кофе. Доставал из внутреннего кармана галетное печенье и всё...смотрел на костёр и молчал. Практически до самого утра. Лишь подливал (молча) себе и мне кофе. Утром, на прощание, он целовал меня в щеку и говорил "спасибо, что выслушала". Этот человек считал меня уникальной женщиной. Как он сказал "одна на миллион". Потому что я умею "говорить молча". Уходя от него я не чувствовала себя обманутой или обиженной. Наоборот. На душе становилось так спокойно и умиротворённо. Словно ты пришла не из лесу и бессонной ночи, а из храма, в котором тебе были отпущены все грехи.
После наших встреч прошло много лет. Но очень часто я вспоминаю слова этого человека "Когда тебе плохо - откройся огню и звёздам. Когда хорошо - сделай тоже самое. Когда пусто - пообщайся с огнём и звёздами. Они откроют путь и наполнят его смыслом. Но никогда не открывайся перед человеком. Даже если ты уверенна в том, что этот человек тебе самый близкий и преданней собаки. Верь в Бога, не смотря ни на что. Но не доверяй служителям церкви. Они тоже люди".

Так...стоп-стоп-стоп... Ведь я совсем не это хотела написать. И совсем не по этому в моих глазах сейчас слёзы. И совсем не из-за этого я пью горький кофе, испытывая полную апатию ко всему на свете. Я ищу для себя оправдание. Оправдание последним трём дням моей жизни.

Три дня назад, совершенно неожиданно, в моей квартире появился мой бывший муж. Оказалось, он смертельно болен и уже 2 месяца лежит в областной клинике нашего города. Он попросил разрешения у нашего сына пожить у нас несколько дней. Потому что от мыслей собственного конца, одиночества и вообще больничных стен - он скоро сойдёт с ума. А идти ему в этом городе некуда. Да и вообще никому не нужен. Сын спросил разрешения у меня. Я ответила, что мне всё равно. Лично мне он не мешает. Вот он и пробыл у нас три дня. Сегодня утром вернулся в больницу. Вчера, в прощённое воскресения, я целый день, мысленно, уговаривала себя подойти к нему со словами прощения...и не смогла. А теперь, как иногда это со мной происходит, в моей душе словно ожили два разных человека и спорят друг с другом.
- А если он умрёт? Ведь ему нужно срочно делать операцию, а у него нет на неё денег.
- А я здесь при чём? Мне тоже нужна операция. Даже две. И у меня тоже нет денег.
- Но ведь ты не смертельно больна.
- Давай не будем трогать финансовый вопрос. Это лишь оправдание. Разве ты не могла просто подойти и сказать "прости"? Не нужно ничего объяснять и искать виновных. Просто сказать одно короткое слово. Тем более в такой день! А простит он или нет - это уже не твоё дело. Есть за что прощать или нет - это тоже не столь важно. Ведь не зря в этот день принято говорить "прости за все обиды, которые я, вольно или не вольно, принёс тебе". Но ты не сказала. Ты говорила "прости" целый день и кому угодно, но только не тому, кто был твоим законным мужем. Кого судьба, больного и немощного привела на твой порог. Посмотри что от него осталось. Лишь - чёрная тень.
- Но ведь говорят, что каждый получает по делам его. И если Небеса привели его к такому состоянию - им там виднее. Нужно было меньше людям гадости делать.
- Откуда тебе знать, что Небеса уготовили для тебя? Чистая выискалась!
- А я и не говорю, что я "свет в окошке" и "ангел во плоти". Но для своих лет я довольно хорошо выгляжу и сама себя обеспечиваю. Да ещё и внукам помогаю. Слава Богу.
- Не зарекайся. Не неисповедимы пути Господни.
- А в чём я, собственно, виновата? Наготовила еды целый холодильник. Вообще-то я не планировала целый день на кухне провести. Сказала что бы не стеснялся. Ешь сколько хочешь и когда хочешь. Все заняты - подавать не кому. Вся квартира, кроме моей комнаты, естественно, в его распоряжении. Даже запасные ключи от квартиры дали. Что не так? Мне его что, развлекать нужно было? С какой стати?
- Он пытался с тобой говорить.
- А я ему отвечала.
- Так только с чужими людьми разговаривают. Вежливо - холодно.
- А он и есть давно чужой. Я ему абсолютно ничего не должна. Я наоборот ему всё отдала.
- Опять оправдываешься? Ну прямо такая вся хорошая, что пробу негде поставить. Разве ты не видела как облегчённо он вздохнул, когда ты пригласила его на чай?
- Ну вот пусть и скажет "спасибо", что пригласила. Могла и не приглашать.
- Он сказал.
- И что? Почему я вообще должна о нём думать? Да мне просто его жалко стало и не более.
- Не должна. Ни приглашать. Ни думать. Ничего не должна. Но думаешь и даже ответ знаешь почему. Только признавать его не желаешь. И именно поэтому тебе так тошно и в глазах слёзы. Ведь дело даже не в твоём бывшем муже. Всё дело в тебе самой. Не зря судьба привела его к тебе. И именно таким больным и немощным. Это тебе было испытание. И ты его не смогла пройти. Вот от этого тебе и тошно. Тебе тошно от твоей собственной гордыни. Ты не смогла простить. Ты смогла лишь смилостивиться на время.
- Не правда! Я давным давно его простила. И вообще про него забыла и знать не хочу.
- Да, ты забыла. А судьба напомнила. А она ничего и никогда не делает зря. Во всём есть смысл и предопределение. Ты не смогла посмотреть человеку в глаза и произнести это простое слово. Потому что он причинил тебе боль. Ты смогла лишь включить "жалость". Ты всегда её включаешь. Тебе так удобно. Ведь жалость - это как подачка. Как снисхождение. Это не есть искренняя доброта и прощение. Так что тебе до "светлой души ангела" ой как далеко...даже и не мечтай.
- Ну во первых, я в ангелы себя никогда не записывала. А во вторых - я могу пойти в церковь. Хоть сейчас. И поставить свечу за его здоровье. Могу перед ликом икон сказать, что простила его.
- Да. Ты такая. Ты можешь, когда захочешь. Но зачем в церковь? Ведь он об этом никогда не узнает. Поезжай в больницу и скажи ему это прямо глядя в глаза. Скажи и уйди. Ненужно ничего объяснять.
- Нет.
- Нет?
- Нет.
- Но почему? Ведь там, на Небесах, тебе это зачтётся. А возможно, одно это слово изменит всю твою жизнь? Возможно это твоё последнее испытание?
- Нет! Нет и нет! Я не могу....

Я допила свой кофе и подумала о том, что я страшный человек. Я даже подумала о том, что смогу попросить прощение на его могиле, а не только в церкви поставить свечу за здравие. Но я не произнесу этого слова глядя ему в глаза. В моём сердце не осталось к этому человеку ни злости, ни обиды. Ну разве что жалость к тому, во что он превратился. Но сказать ему это я не могу. Даже и про жалость.

Господи! Прости меня!!!

Из моих глаз потекли слёзы. Искренние слёзы раскаяния. И всё таки я знаю, я не смогу, никогда не смогу сказать это слово. Более того - я не хочу его говорить.

Прости меня, Господи.

Должен простить. Хочу простить. Стараюсь простить. И чувствую, что не могу. Психолог и психотерапевт Марина Филоник – о прощении.

Если женщина вас любит – прощает всё, даже преступление; если же нет – то не замечает и самих добродетелей.

Оноре де Бальзак

Должен простить. Хочу простить. Стараюсь простить. И чувствую, что не могу. Уговариваю себя, осознаю всю важность прощения, знаю слова Христа о прощении «до семижды семидесяти раз» (Мф. 18:22) и, что еще страшнее, о том, что «так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мк. 11:25-26), выжимаю из себя прощение, а чуда не происходит.

Но уж в Прощеное воскресенье я точно должен простить. Я с улыбкой говорю: «Бог простит, и я прощаю», и уже сам почти верю в эти слова, но в глубине души всё равно знаю, что вот этого человека, вот этот поступок я простить не могу. Остальных, может, и могу, а вот этого негодяя – никак, уж очень большое зло он сделал для меня, уж очень сильные раны нанес, и они болят по сей день – не могу! Может быть, я уже не желаю ему зла и не проклинаю его (что уже хорошо), но не могу простить.

Иногда я даже искренне считаю, что вот такие вещи прощать нельзя, и это справедливо – и многие меня в этом поддерживают, потому что бывает на свете вопиющее зло, и это объективно так.

А бывает, что я искренне хочу простить и даже молюсь об этом, прошу даровать мне дар прощения – и снова чуда не происходит. Почему?

1. Прощение – не одномоментный акт и не волевое решение

Невозможно просто взять свою волю в кулак и резко всех простить. Может быть, у кого-то так получилось, может быть, есть такие люди (хотя, мне кажется, я таких не встречала), которые как только решили, что надо кого-то простить, тут же это исполнили и с чистым сердцем могут сказать: как только я захотел простить, я простил. И такие люди, наверно, могут сказать нам с укорением: «А ты чего не простил до сих пор? Зачем ты носишь в себе обиду? Она разъедает тебя, дает физические болезни, мучает тебя, прости и иди дальше» (делай, как я, посмотри на меня, как в той песне начала 90-х). И если мы такое слышим, это вгоняет нас в еще большее чувство вины и тем самым НЕ приближает к прощению. Ниже станет ясно, почему.

Для начала успокойтесь и не пытайтесь выжать из себя то, чего сейчас нет – это путь лицемерия, насильно из себя добро не выжмешь.

Лучше просто спокойно признать и по возможности принять тот факт, что сейчас я еще имею на кого-то обиду, сейчас я пока еще вот это не простил – пока что это так. И это нормально, потому что многие раны заживают долго и болят годами, не все болезни лечатся как ОРВИ или грипп, не всё происходит быстро, и – главное – не всё в наших силах .

Я не хочу сказать, что надо на всё «забить» и плыть по течению (мол, само заживет и отвалится), но хочу подчеркнуть, что важно для начала честно констатировать то , что есть – без истерики и поедания себя нездоровым чувством вины.

2. Правда о нашем бессилии

Часто мы встречаемся с мифом о всемогуществе человека , что главное захотеть – и всё у тебя получится. И в Церкви мы тоже нередко с этим встречаемся. Я должен больше никогда не грешить, я должен всех любить, я должен всех простить и т.п.

Если должен – значит, МОГУ: иначе невозможно быть должным сделать то, что ты не можешь.

И вот эти требования к себе вгоняют нас в невротическое чувство вины (то есть переживание чувства вины там, где объективной вины нет), в переживание собственной плохости, никчемности, никуда не годности и т.п. И эти переживания удивительным образом не имеют ничего общего со смирением (знанием своей меры) и, как правило, совсем не приближают нас к Богу. Подробнее об этом можно прочитать здесь.

Так вот – важно признать правду о себе , и она может быть даже более болезненной, чем переживание бесконечной виноватости по поводу и без повода. Правду о своем бессилии, о своей малости, беспомощности, слабости. Правду о том, что я чего только не делал, а мое сердце так и не стало мягче, добрее, в нем так и не прибавилось любви, хотя, может быть даже, я делал много дел любви, творил дела милосердия, помогал и служил ближним, но внутри так и не смог себя изменить. И может быть – о ужас – никогда не смогу. Не смогу прибавить в себе любви, и вместе с ней прощения, как не могу прибавить себе сантиметр роста (Мф. 6:27).

Как важно смочь встретиться с этим: может быть, я никогда не сумею себя изменить, я столько старался, и ничего не вышло. Может быть, никогда я не смогу… И в этой точке невозможности, в этой точке бессилия и беспомощности, когда руки опускаются в истощении, важно задать себе вопрос: а для чего я так стараюсь измениться? Какова цель? Какова мотивация моей работы над собой? И что случится, если я никогда не изменюсь, если останусь таким, какой я есть?

И еще: может быть, в этой точке бессилия и беспомощности мне наконец по-настоящему станет нужен Бог, и тогда опущенные руки поднимутся к Небесам. Но с какой просьбой они поднимутся? И зачем мне станет нужен Бог? Чтобы дать мне дар прощения? Чтобы поднять меня и менять меня, потому что я сам не могу? Чтобы я наконец стал хорошим и достойным Царствия Небесного, стал достойным встречи с Богом? Или, может быть, мне в этой точке отчаяния наконец станет нужен Бог, чтобы просто меня любить .

Нам безумно трудно поверить, что Бог любит нас уже сейчас, уже сегодня и еще вчера, и что Его Любовь БЕЗусловна , НЕ зависит от наших дел . Мы к этому еще вернемся.

3. Зачем мне это нужно?

Есть еще важный вопрос, когда мы говорим о прощении и хотим кого-то простить. А какова мотивация? Почему мне так важно простить? Зачем я хочу простить? Бывает, что верующий человек мотивирован страхом , то есть рассуждает примерно так: «Если я не прощу, то попаду в ад. Поэтому я должен простить. И – о ужас – я не могу простить! Бог не простит меня, и, значит, я погибну в вечности». Вообще, страх – не лучшая мотивация . Много для чего, в том числе для подлинного развития, возрастания, становления личности, преображения. И в педагогике, и в духовной жизни.

Страх наказания может хорошо влиять на внешнее поведение (не буду делать что-то плохое, чтобы никто не заметил и не наказал), но не способствует взрослению.

На страхе далеко не уедешь. Многие могут здесь начать спорить, но это тема отдельного разговора.

Пока скажу только: неужели вы всерьез думаете, что если человек хочет простить, осознает в себе эту проблему, кается, старается и у него не получается, неужели Любящий Отец посмотрит на него и скажет: нет, этого человека нельзя простить, ему место в аду, потому что он не простил своим ближним, как Я ему велел. Простите за такой текст от лица Бога, но я хочу сказать, что наши представления о Нем как о карающей инстанции, скорее всего, являют собой искажение образа Бога, Который есть Любовь, с Которой нам так трудно встретиться.

Кроме страха попасть в ад, мотивация простить может быть связана с тем, чтобы быть хорошим и заслужить прощение . Мы боимся предстать перед Богом такими, какие мы есть – в частности, с нашим непрощением в сердце и с нашим бессилием. Иными словами, бывает, что мы хотим повлиять на отношение Бога к нам . Или нам кажется, что надо сначала стать лучше, а потом уже идти к Богу (негоже идти к Нему таким непричесанным).

Эта логика очень понятна в отношениях между людьми. И мы судим о других по себе, в том числе о Боге думаем, что можем (а может быть, даже должны) повлиять на Его к нам отношение. То есть опять и опять – не можем поверить, что Он УЖЕ нас любит. И не просто «нас», а меня конкретно, меня такого, какой я есть сейчас, такого кривого и несовершенного, в том числе – вы не поверите – даже тогда, когда я не прощаю.

4. Смена парадигмы – разрушение мифа о всемогуществе

Как мы относимся к себе, так же и к другим, и по той же модели строятся наши отношения с Богом. Если я считаю, что могу взять себя в руки и резко исправиться (миф о всемогуществе), то я буду ждать того же и от других и, соответственно, буду их осуждать (а себя обвинять). Моя любовь на этом этапе условна, то есть зависит от условий, и еще она требовательна, ее пока трудно назвать принимающей (я должен, он должен, все друг другу что-то должны, и неважно при этом, могут ли). Такое отношение к себе и другим пока не приближает меня к смирению и прощению, зато отлично вгоняет в невроз.

Если я понимаю, что я реально очень мало что могу, а может быть, и совсем ничего не могу сам, то тогда я понимаю, что и другой, так же, как и я, мало что или почти ничего не может.

И тогда я перестаю его осуждать. И могу увидеть, что и я, и он – в одной лодке. Это приближает меня к прощению, потому что я начинаю видеть, что, скорее всего, обидчик сделал мне больно не специально, не со зла, и, скорее всего, в тот момент времени он просто не мог поступить иначе по каким-то своим причинам, которые я, может быть, пока не вижу.

Однако принять свое бессилие весьма и весьма трудно. Почти в любой аудитории, где мои коллеги и я начинаем об этом говорить, разгораются жаркие споры о том, что на самом деле мы можем, например, влиять на возникновение своих эмоций и на чувство обиды, в частности.

5. Альтернативный путь – сначала принять прощение Бога и Его Любовь ко мне грешному

Как важно бывает сначала простить себя, позволить своему сердцу умягчаться под Светом божественной Любви, в Его руках. Дать Богу делать то, чего Он так хочет – дать Ему возможность меня любить! И через это дать Ему возможность менять меня так, как Он (а не я) этого хочет. Отдать Ему свое раненое, заскорузлое, черствое сердце («сыне, даждь Ми твое сердце»), чтобы оно постепенно начинало оттаивать, отогреваться. Не я его буду менять своими руками, а отдам его в руки Божии, чтобы Любовь его преображала, чтобы Бог его взял в Свое милосердие.

Это может быть, в частности, такой молитвой, когда я просто встану (или сяду, как угодно) перед Богом, войду в Его присутствие, как призывает нас владыка Антоний, и просто замолчу перед Ним. И потом честно скажу:

«Господи, вот я. Такой, какой есть. Есть во мне обиды и раздражение, суета и тревога, боль и страх. Боюсь Тебя, не верю нутром в Твою безусловную Любовь, хочу заслужить Твое прощение и Любовь… Ты видишь, как я пытаюсь простить и не могу, как я стараюсь и опять падаю, но прошу Тебя, приди Ты Сам и сделай что-нибудь, потому что я сам не могу!»

И можно честно поплакать перед Богом, всё-всё Ему рассказать, и про обидчика-негодяя, и про мою боль, и про мое бессилие. И в какой-то момент, может быть, просто замолчать и не пытаться что-то делать. Просто быть. Быть с Ним. Позволить Богу меня любить, быть открытым к Его Любви, дать Ему действовать. Ведь в молитве главное не то, что мы делаем (Бог и так про нас всё знает), а то, что Он делает в нас.

«Простить не значит забыть; простить это значит с состраданием, с болью в душе сказать: когда придет Страшный суд, я встану и скажу: не осуди его, Господи» (митрополит Антоний Сурожский).

Кто-то кричит в отчаянии: «Я никогда этого не прощу!», кто-то почти плачет: «Я так хочу простить, но у меня не получается», а кто-то искренне убежден, что всех простил, особенно, например, потому что сегодня прощеное воскресенье, а сам ходит и излучает обиженность, мучает этим других и свято верит в свое прощение. Невозможно найти человека, который бы никогда в своей жизни не обижался и не обижал. Мы несем в себе много ран и боли, с годами их количество обычно не уменьшается.

Ты же христианин!

На исповеди человек слышит: «Сначала прости, а потом приходи», «Ты же христианин, как ты можешь идти к Богу, если ты не простил брата» и попадает в крайне незавидное положение. Потому что простить волевым актом невозможно . Простить бывает очень трудно – и это важная правда. Годами и десятилетиями порой не получается, и это при условии, что человек очень хочет простить, сам страдает от своей обиды, не желает ее в себе, а она все равно не уходит.

Если вы честны с собой и осознаете, что с вами происходит, то вы точно знаете – когда болит, сколько себе ни говори «прощаю», легче не становится. А может быть становится еще тяжелее! Усиливается внутренний конфликт между требованием простить и реальной невозможностью это сделать – я должен, а раз я не могу, то кто я после этого!

К обиде добавляется чувство вины, в худших случаях доводящее человека до отчаяния, переживания невозможности обратиться к Богу – «сначала прости, а потом приходи».

Прощение – это не акт, а процесс , причем часто процесс длительный. И важно, пребываем ли мы в этом процессе или мы в застое? Варимся в своих переживаниях, в желании отомстить, наказать, восстановить справедливость, или все-таки находимся на пути к прощению, все-таки хотим освободиться?

Не могу простить – что делать?

Рассмотрим пять важных условий прощения , своего рода подсказок на этом пути, иногда они могут рассматриваться как этапы. Существуют и другие аспекты прощения, в данной статье рассматриваются лишь некоторые из них.

ПЕРВОЕ: честность и осознанность. Правда в том, что я обижаюсь

Митрополит Антоний Сурожский писал о том, что

«Простить – это не значит забыть», простить – это значит посмотреть на человека, как он есть, в его грехе, в его невыносимости, и сказать: «Я тебя понесу, как крест, я тебя донесу до Царства Божия, хочешь ты того или нет, добрый ты или злой – возьму тебя на свои плечи и принесу Господу и скажу: Господи, я этого человека нес всю свою жизнь, потому что мне было жалко, если бы он погиб. Теперь Ты его прости, ради моего прощения».

Для нас здесь важна мысль: простить – не значит забыть .

«Забыть» может оказаться своего рода обманом, потому что иногда правда в том, что другой на самом деле сделал зло.

Иногда важно не стараться забыть об этом, а наоборот, помнить, какая у человека слабость, грех, в ком что неладно, и не искушать его этим, а оберегать его, не подвергать соблазну, давая поводы сделать что-то нехорошее, зная его слабое место.

Может быть, это высокая планка, но в этих словах есть послание, очень весомое для темы прощения: нам не надо заставлять себя думать, будто обидчик – распрекрасный человек. Наше прощение вообще не зависит от его хорошести или плохости. Простим мы или нет – зависит от нас.

В молитве «Отче Наш» мы говорим: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Ключевое слово для нашей темы сейчас – «должникам» – означает, что я признаю, что мне сделано зло, что мне очень больно, что у меня, может быть, много гнева на обидчика и жалости к себе. Я не закрываю глаза, не говорю, что все хорошо, и ты ничего не сделал, ты вообще святой. Это будет неправдой.

Итак, важно видеть правду о другом, но еще важнее честный и осознанный взгляд на себя . Для начала нужно осознать, что я обижаюсь, смочь себе в этом признаться. Если мы свою обиду не видим, это блокирует движение на пути прощения.

Вспоминается одна женщина, которая когда-то сказала удивительную вещь: «Мне тут недавно сказали, что, оказывается, обижаться грех – ну, и я теперь не обижаюсь». Это говорит человек, с которым близким безумно тяжело рядом, потому что она буквально кожей излучает обиду, но совершенно этого не признает. Не признает искренне.

Неосознавание своих чувств, особенно обиды, ведет к широкому вееру психосоматических заболеваний, потому что когда не переживает душа, вместо нее начинает переживать тело. В сознании проблемы нет – для души наступает застой, тупик, потому что ничего невозможно сделать. Вытесненные чувства уходят в тело и в бессознательное и оттуда продолжают давать о себе знать.

Как научиться осознавать свою обиду? Если обида свежая, то можно остановиться, сделать «стоп-кадр»: «Так, что со мной сейчас происходит? Я обижаюсь. Я злюсь. На кого? По какому поводу? Что именно меня раздражает? Что именно меня обижает?» Это не означает, что надо тут же бежать к обидчику для разбирательств, но важно честно все с собой проговорить.

Верующий человек может проговорить свои чувства или свое непонимание чувств перед лицом Бога. Только не нужно лицемерно читать благообразные молитвы из молитвослова о прощении и неосуждении, если сердце полно в этот момент как раз гневом и осуждением.

Лучше попытаться максимально честно предстать перед Богом таким, какой ты есть сейчас: «Господи, Ты видишь, как сейчас меня наполняет гнев и злость, обида и возмущение. Ты видишь, что я порой даже убить готов был бы этого человека. Но я этого в себе не хочу. И сделать ничего не могу. Ты Сам приди и сделай что-нибудь, потому что я уже просто ничего не могу».

Чем честнее, тем лучше. Господь любит искренних (в русском переводе) сердцем (Пс. 50, 6), не надо думать, что стыдно и неприлично с такими вещами идти к Богу. А с чем еще идти? Всегда только с благодарностью и миром в душе? Но без Него мы ничего не можем – это очень важно признать. Именно в немощи нам особенно нужен Тот, кто может нас преобразить.

В жизни владыки Антония : он в детстве обиделся на кого-то, пришел к священнику и говорит: «Я не могу его простить – как мне молиться? что делать?». Священник ответил: «Не читай пока эти слова: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Хороший пример честности в молитве, о которой мы сейчас говорим.

Отдельный непростой вопрос, надо ли говорить о своих чувствах обидчику. Есть разные обстоятельства. Обидчик может сам быть обидчивым, может ничего не услышать, не понять. «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч., 9, 8). Если вы решились, говорите, только придя в себя, то есть в спокойном, мирном состоянии, не обвиняя, о себе, о своих чувствах. Если вы в аффекте, в ненависти, кулаки сжимаются и т.п., то лучше пока молчать.

ВТОРОЕ: желание простить. Я НЕ помойка. Помойка У меня, и я ее в себе не хочу

В приведенном выше варианте обращения к Богу были слова «я этого в себе не хочу», и это очень важный аспект любого покаяния, в т.ч. на пути к прощению.

Сначала происходит обнаружение в себе некоего зла (я обижаюсь, я хочу отомстить и т.п.). Затем важно отделение его от себя, разотождествление человека и поступка, человека и его чувств (я не равно грех, моя сущность не сводится к этой обиде, обида есть у меня ). И затем желание от этого освободиться (я этого в себе не хочу). Без этих трех составляющих трудно двинуться дальше.

Если вы обнаружили, что НЕ хотите простить, не стоит пугаться, лучше спокойно отделить себя от своего переживания, осознать, что я – не равно моя обида, не равно мой грех. Мое непрощение – это не моя сущность. Если у меня есть непрощение, это не означает, что я – человек непрощающий, я – такая ходячая обида. Каких только помоек нет у меня, но я – не помойка, я – драгоценнейший ребенок Бога (идентичность имеет существеннейшее значение для обидчивости и прощения).

Это очень важное различение. Потому что только тогда можно честно сказать Богу: «вот моя помойка, вот я Тебе ее тащу сейчас. Смотри. Но это – не я. Потому что правда моя в том, что я этого не хочу. Все мое существо сопротивляется. Я не хочу обижаться, но меня мучает эта моя помойка, а я ее таскаю и бросить не могу. Ты уже что-нибудь с ней сделай!»

Эта важная установка, когда мы понимаем, что обида – не моя сущность, помогает сделать шаг к освобождению. И в психологическом, и в духовном плане – тоже, потому что не моя обида идет встречаться с Богом, а я, как личность, несу эту свою корзинку, урну – на молитву, на исповедь.

Это спасает от отчаяния, когда человек опускает руки: «Я – помойка, нет мне прощения! Я – такой-сякой!» Но это неправда. Помойка не ходит молиться. Ты, как личность, пойдешь и понесешь свою помойку, молясь об избавлении.

Все мы знаем: «не судите, да не судимы будете». Но никто не думает о том, что не судите и себя в том числе! Ведь как я себя сужу, я так буду и ближнего судить. Если я – помойка, а он еще хуже моего… Порочный круг. Поэтому особенно важно уважительное, ценностное отношению к себе. А как я отношусь к себе, так же и к другим и к Богу – но это тема отдельного разговора.

ТРЕТЬЕ: попытка понять другого. Увидеть дальше своего носа

Третий шаг: старание понять другого, децентрация. Чтобы выйти из круга обиды к прощению, необходимо хотя бы на короткое время оторваться от своих переживаний и подумать, почему же другой так поступил. В обиде мы очень зациклены на себе: я – бедный и несчастный, все против меня, какой же я страдалец, как мир несправедлив и т.п.

Чувство обиды сильно концентрирует человека на себе. И очень трудно бывает выйти за пределы своего обиженного состояния и посмотреть на другого, особенно на того, кто вот такие гадости мне делает.

Важное положение, разработанное одной из психотерапевтических школ, довольно успешно работающих с переживанием обиды, звучит следующим образом: за каждой обидой стоит убеждение, что другой может и должен вести себя иначе .

Но если мы попробуем всерьез задуматься о том, почему человек поступил так, а не иначе, подумаем о том, а что с ним было в тот конкретный момент, и будем честными, мы, скорее всего, придем к сомнению, действительно ли человек мог поступить иначе? Поступить так, как мы от него ожидали, исходя из своих собственных о нем представлений, а не из реальных его возможностей?

Как он себя чувствовал в тот конкретный момент, когда обидел нас? Может быть, этому что-то предшествовало? Может, он был объят аффектом, его охватил гнев, и поэтому он стал кричать? Что им двигало? Какая была мотивация? Сознательное желание причинить мне зло или…

Если, например, он говорил в гневе, то каждый, кто сам хотя бы раз говорил в гневе, знает, как сложно бывает остановиться. Недаром есть такое выражение: человека несет . Даже лингвистически получается так, что здесь субъекта не остается (пассивный залог). Мы сами в этом состоянии делаем такое, за что нам потом становится стыдно. И важно бывает обратиться к своему опыту, потому что если мы вспомним о себе похожие моменты, то сможем лучше понимать наших обидчиков.

Если удается осознать, что на самом деле другой не мог повести себя иначе (хотя обычно нам кажется, что, конечно, мог), то почти процентов на 90 обиды уходят. Но учесть мотивы и обстоятельства другого человека, когда нам самим плохо, да еще по его вине – очень сложно.

Вроде очевидно, что если человек не может, то он и не должен. Но мы часто даже не интересуемся, может он или нет. Мы сразу требуем: ты должен , ты не делаешь – я на тебя обижаюсь. Или наоборот, ты делаешь что-то плохое, а должен был делать что-то хорошее – я на тебя обижаюсь. Полезно вспомнить, что мы тоже часто не можем того, чего ждут от нас другие.

Возможно проведение серьезной психологической работы с собой, не обязательно с психологом, когда можно взять какую-то свою обиду и попытаться вглядеться в другого, в того, на кого вы обижаетесь, разобраться с тем, насколько он действительно мог по-другому или должен был поступить по-другому. Сначала бывает очень трудно отойти от убеждения, что другой мог поступить иначе.

Важна кропотливая честность и обращение к своему опыту, когда нам кажется, что мы могли бы иначе. Чаще всего мы сильно преувеличиваем свои возможности, из-за чего впадаем в ложное чувство вины, однако невротическая вина – это не тема данной статьи.

ЧЕТВЕРТОЕ: прощение в контексте вечности. «Не осуди его, Господи!»

На одной из приходских выездных конференций одна из катехизаторов говорила в своем докладе: «прощение естественно, если задуматься о смерти». Конечно, есть правда нашей боли, есть какая-то порой невыносимость, невозможность выдерживать другого человека, столько он зла причинил.

Но если удается задуматься более глубоко, поместить свой взгляд в контекст вечности – не в контекст наших с ним отношений сейчас, а в контекст вечности, когда и он, и я придем к Богу, то …что тогда? Неужели я на пороге вечности скажу Богу: «Ты знаешь, он вот все это мне сделал – Ты там это учти, пожалуйста»? Что будет с моим сердцем, когда мы окажемся на этом рубеже?

Это такие материи, о которых, конечно, непросто говорить, но в то же время это всерьез важно в нашей теме. Тут открывается особая бытийная правда, если мы можем так посмотреть на тех людей, которые нас обижают.

Здесь может помочь и воспоминание: а было ли у меня что-то хорошее, связанное с этим человеком? Ведь мы чаще всего обижаемся на людей самых близких, на тех, кто нам особенно дорог, и есть свои причины, почему так происходит. Мы обижаемся на тех, кого очень любим, и иногда бывает полезно просто переключение внимания с зацикливания на гадостях на воспоминание чего-то хорошего, что связано с этим человеком.

Такая логика расширения поля зрения очень важна. Потому что в состоянии обиды происходит сильное сужение взгляда. В обиде есть такая зашоренность, человек видит, по сути, только себя и свою боль, а другого как зло. И важно раскрыть глаза, расширить свой взгляд и вспомнить, что да, есть плохое, но вообще-то есть и хорошее.

Из этой расширенной логики легче понять, почему человек так себя вел, что он – не однозначное зло ходячее, так же, как и я – не помойка ходячая. И может быть, такой взгляд еще здесь, в этом мире, поможет нам когда-нибудь, вслед за вл. Антонием, сказать: «Не осуди его, Господи!»

ПЯТОЕ: попытка посмотреть на человека глазами Бога. Встреча с Любовью

Продолжая логику размышлений в духовной плоскости, можно предложить попытаться посмотреть и на обидчика, и на себя – глазами Бога. На практике сделать это бывает непросто, потому что образ Бога у нас нередко серьезно искажен, часто ему приписываются родительские черты: властность, строгость, отстраненность, безразличие. Нередко на терапии, например, можно услышать от клиента: если маме до меня не было дела, и она никогда мной не интересовалась, то Богу уж тем более до меня нет дела.

Здесь мы касаемся важной и трудной темы: искажения образа Бога в нас самих. Часто бывает так: как ко мне родители относились, так, я считаю, относится ко мне Бог. Поэтому это еще большой вопрос, чьими глазами я буду смотреть. Поэтому в некотором смысле можно сказать, что не всем этот «метод» подходит. Ведь если у меня сильное искажение представлений о Боге, то я не буду ничьими глазами смотреть.

Очевидно, что никто из нас не может сказать, что имеет истинное знание Бога, подлинный Его образ. Но мы призваны к Нему приближаться, Его узнавать. Можно попробовать: в практике молитвенных размышлений, в частности, перед крестом, вспоминая о Христе, Который говорил с креста о прощении, можно попытаться посмотреть на тех, кто нас обидел…

Великая Пятница. Его распинают. Он висит на кресте. Живой Человек. Гвозди в руках и ногах, но еще живо дыхание в груди. Над ним глумятся, издеваются, делят Его одежду. Говорят: если Ты Бог, сойди с креста. Если я стою рядом, то что со мной? Что с моей обидой? Войдя в молитвенное предстояние перед Ним, можно задуматься: как Господь смотрит сейчас на меня, когда я мучаюсь со своей обидой, со своей невозможностью простить и прихожу к Его кресту? Как Он смотрит на моего обидчика? Как Он смотрит на нас вместе? Чего Он хочет для нас, для меня, для него?

Это очень интимные размышления, которые могут происходить глубоко в сердце, в месте таинственной встречи со взглядом Любви. Такой взгляд помогает перенести наши обиды совсем в иное измерение.

***

Если подводить итоги данного небольшого размышления, можно сказать: прощение – это процесс. Главное – начать с самых маленьких шагов, не ожидая от себя сразу больших результатов. Не стоит думать, что если у нас есть схема из пяти условий, мы нашли рецепт прощения. Если наши обиды длятся годами и десятилетиями, не получится освободиться от них за месяц-другой.

Стоит настроиться на серьезную и длительную работу, честность с собой и с Богом. И, как знать, может быть, сам этот процесс принесет плоды, которых мы не ожидаем, как это часто бывает, когда Бог дает нам даже больше, чем мы порой смели хотеть.